Джентльменское соглашение - Страница 35

Глава 14

Его встретили в холле. В коридоре толпились телохранители. На первом этаже были двое. И еще несколько человек в коридоре на четвертом. Дронго тщательно обыскали, проверив на наличие металла, и только затем пропустили.

Он вошел в большую гостиную и остановился. За столом сидели четверо игроков. Они явились на встречу точно к семи часам, стараясь не опаздывать.

— Пришел наш знаменитый сыщик, — приветствовал его Саид Мальсагов. — Жаль, что у вас ничего не получается. Но, по-моему, бедный Леша отравился от того, что съел несвежие устрицы. У него был такой буржуазный вкус, несмотря на плебейское происхождение. Любил устрицы и крабов. А я на эту гадость до сих пор смотреть не могу. Интересно, где он приобщился к подобной еде? Наверно, в колонии.

— Добрый вечер, — поднялся из-за стола Марк Семенович, протягивая руку. — Спасибо, что пришли.

Дронго пожал руку Миксону и кивнул всем остальным. Парыгин смотрел на него злыми глазами. Но не решился ничего сказать. Каплинский приветливо кивнул. Дронго взял стул и сел немного в стороне, чтобы не мешать их переговорам. Каплинский и Парыгин сидели лицом к дверям, а Миксон и Мальсагов спиной.

— Разве Алексей сидел в тюрьме? — спросил Каплинский.

— Итак, господа, — начал Марк Семенович, — давайте определяться. К сожалению, у нас ничего не получилось вчера. Я всегда был против азартных игр и тем более против такой ненужной игры, которую вы мне навязали. И вчерашняя наша встреча в казино закончилась трагедией. Я надеюсь, что сегодня мы воздержимся от принятия любых напитков и сохраним свои жизни, хотя все могут пить из мини-бара. Но это уже на усмотрение каждого из вас. На свой страх и риск, — пошутил он в заключение. Дронго смотрел на четверых и мучительно гадал, кто из них был убийцей.

— Деньги уже переведены в английский банк, — напомнил Миксон, — и завтра кто-то один должен выступить от нашего имени и совершить эту историческую сделку. Насколько я знаю, конкурентов у нас нет. Один английский миллиардер предлагает за клуб сумму в два раза меньше той, которую мы собрали. Других предложений просто не будет.

— Мне тоже об этом говорили, — вставил Каплинский, — но в любом случае нужно быть готовыми к любым неожиданностям.

— Правильно, — поддержал его Марк Семенович, — и поэтому мы должны определить возможного кандидата как можно быстрее. Ваши предложения, господа…

Все переглянулись. Дронго усмехнулся. Каждый был готов выдвинуть себя самого и не хотел выдвигать своего партнера. Все молчали, неловко ерзая на своих местах.

— Нужно решать, — сказал Миксон, — иначе мы ничего не добьемся. Я предлагаю сделать более демократично. Напишем имена, которые мы хотим. И передадим бумаги нашему эксперту. Пусть он посчитает наши голоса и определит, кого мы выбрали.

— Правильно, — согласился Каплинский, — так будет лучше.

— Я ему не доверяю, — сквозь зубы сказал Парыгин, — он может мухлевать.

Дронго подумал, что ему лучше промолчать. Сейчас не самое лучшее время для обиды.

— Как он может мухлевать? — спросил Миксон. — Мы дадим ему бумаги, и он прочтет их в нашем присутствии. А потом покажет нам все четыре бумаги. Я не думаю, что сейчас нужно устраивать дискуссии по этому поводу или обижаться друг на друга. Давайте напишем своих кандидатов и передадим их нашему эксперту. Я, собственно, для этого его и позвал. Бумаги будут у него на столе, и мы все сможем сами проконтролировать. Я думаю, так будет быстрее и правильнее.

— Давайте начнем, — согласился Мальсагов. — И чем быстрее, тем лучше.

Каждый из четырех мужчин получил листок бумаги и ручку. Все четверо написали свои варианты. И передали Дронго. Тот прочел все листы и не сумел сдержать улыбки.

— Почему вы улыбаетесь? — не выдержал Парыгин. — Что вы там нашли смешного? Вас позвали в приличное общество, ведите себя соответственно.

— Подождите, Николай Николаевич, — прервал его Миксон. — Не нужно сразу дергаться, давайте послушаем итоги голосования. Мы для этого и проводили тайное голосование.

— Правильно, — весело поддержал его Саид Мальсагов. — Сначала послушаем, кого выбрали, а потом начнем выяснять отношения.

— Начинайте, господин Дронго, — разрешил Марк Семенович.

— За Николая Парыгина один голос, — сообщил Дронго. — За Марка Миксона один голос, за Саида Мальсагова один голос и за Юлия Каплинского тоже один голос. Вы удивительно демократично голосуете, господа, — не удержался он от комментария.

Они смущенно переглянулись, понимая в чем дело. Каждый из них проголосовал за себя. И только за себя, любимого.

— Было бы странно, если бы мы предпочли вместо себя другого, — сказал Каплинский. — По-моему, в этом нет ничего удивительного или смешного.

— Что нам делать? — поинтересовался Миксон. — Так все вчетвером и пойдем завтра покупать клуб? Мы станем посмешищем Великобритании. Четыре миллионера, которые не смогли договориться. Над нами будут смеяться все журналисты Европы.

— Что вы предлагаете? — зло спросил Каплинский. — Как нам голосовать? Каждый не хочет отдавать свой голос за другого. Хотя лично я готов отдать свой голос другому. Может, мы запретим голосовать за себя? Пусть господин Дронго встанет рядом с нами и будет проверять, чтобы мы не вписывали свою фамилию. Такой способ подойдет?

— Может, устроить рейтинговое голосование, — вдруг предложил Дронго.

— Каким образом? — поинтересовался Миксон.

— Каждый укажет четыре фамилии. В порядке приоритетов. За первое место четыре очка, за второе три, за третье два, а за четвертое одно очко. Одинаковых результатов быть не может. Поэтому я посчитаю очки и скажу, кто победил.